Книги

Кто заканчивает роман?

Написав «Булочника» я попала в курьёзную ситуацию, когда читатели начинают защищать героев… от самого автора.

Кто заканчивает роман? – или несколько слов о финале.

Написав «Булочника» я попала в курьёзную ситуацию, когда читатели начинают защищать героев… от самого автора. Интонация претензий следующая: как же так! Такие хорошие люди – где награда? Где победа, ясность, где жирная и счастливая точка в истории?

Несмотря на некоторую растерянность, испытанную мной по прочтении подобных писем, всем высказавшимся я благодарна – за то хотя бы, что способны увидеть в героях живых людей, и не поленились в письменном виде выразить автору свой протест... В этой заметке постараюсь ответить всем моим респондентам сразу и, может быть, даже самой себе ответить, что за штука такая, финал. (Тут сразу придется оговориться, что речь, конечно, не о жанровой литературе, которая пишется «по схеме» и где с финалом не бывает проблем – дай читателю почувствовать удовлетворение, и всё будет ок).

За финал у автора с героями идёт битва. Автор плохой книги эту битву выигрывает. Автор хорошей – проигрывает. Согласие случается крайне редко. Причина в том, что в «плохой» книге автор распоряжается судьбами персонажей-марионеток от начала и до конца. А в хорошей, после того, как написана половина, а то и раньше – писатель вообще лишается героями права голоса. Потому что они, его герои, ожили, стали людьми. Потому что они, как все люди, совершают ошибки, иногда крупные, и, естественно, по законам причинно-следственной связи, получают то, что заслужили.

Булгаков не смог дать Мастеру и Маргарите счастье, хотя, без сомнения хотел, тем более, что отождествлял их с собой. Он не мог поселить их в рай по понятной причине. Максимум, что позволило ему его писательское чувство правды – наградить их покоем. Хотя покой – отнюдь не счастье, и далеко не всем его хочется.

Толстой в финале превратил дивную, тонкую Наташу Ростову в «плодовитую самку», потому что это единственная правда, которую продиктовала ему её личность. И князь Андрей погиб, потому что по складу натуры не мог жить, как не мог жить по складу характера, например, вполне реальный человек Лермонтов. Историю про, неожиданно для автора, бросившуюся под поезд Анну все мы тоже знаем. Не было тут других вариантов – учитывая характер и ситуацию.

Единственное, что может сделать писатель – записывая – именно записывая, а не сочиняя финал (сочинить можно завязку и первую треть сюжетной линии) – это попробовать договориться с героем. Убедить его через других персонажей поискать иной выход.


Возвращаясь к роману «Булочник и Весна», с удовольствием расскажу, откуда взялись наиболее «возмутительные» эпизоды конца книги. Главное обвинение в мой адрес: неясность судьбы Пети и Ирины. Ладно, пусть автор устроил герою выволочку - в конце концов, может, Пётр Олегович в этом и сам виноват. Но по крайней мере сказать, что в итоге у них с Ириной – вместе или врозь, хоть это-то можно было?

Можно было. И автор старался достичь максимальной ясности. Но не всё в его силах. Он не волшебник – он всего лишь фиксирует то, что его герои прожили на самом деле - в своей параллельной реальности.

Надо сказать, что мне удалось порядком смягчить финал по сравнению с той «правдой жизни», которую диктовала мне, скажем, Ирина. В конце она категорически не хотела проведывать Петю. После такого разочарования в человеке ещё и ехать к нему? Петю, естественно, мне было жалко, как, думаю, и многим, чисто по-человечески. Я принялась уговаривать Ирину. Переубеждать, приводить доводы, доказывать, что её разочарование не окончательно, а всего лишь трудный этап в развитии отношений и прочее... «Подключила» к уговорам Костю – как-никак лучший друг, имеет право заступиться. Сколько они заступались друг за друга по книге! (Я, честно сказать, полагаю, что мушкетерская взаимовыручка этих двух товарищей и есть главное, что мне хотелось «воспеть»)

В итоге уговоров Ирина согласилась, но без охоты. Сказала: «Хорошо, я съезжу к нему, но ничего обещать не могу. На данный момент я разочарована в нём, понимаете?»

Это – максимум, чего мне удалось от неё добиться. Она «ничего не обещала», и потому я не могла сообщить читателю, что Петя с Ириной жили долго и счастливо. Это было бы просто враньём.

Есть и ещё одно объяснение открытому финалу. Я живу в одном времени с героями. И когда книга подходит к некой точке и останавливается – герои продолжают жить в своей параллели, просто я об этом уже не пишу. Чтобы «закрыть» финал, мне надо было отложить книгу на пару лет и посмотреть – как у них там всё сложится после бури. Петя ведь угодил в серьёзнейший кризис, и выйти из него за неделю нельзя. Неизвестно, сколько он будет в нём барахтаться, пока переживёт, перерастёт его – как за два года перерос свой кризис Костя. Выйдет ли он после перебаливания окрепшим – или наоборот сломавшимся? Как, скажите, я могу знать об этом наутро после завершения истории? (Кто-то может, я – нет. Для меня создание книги процесс мистико-биологический – как рождение и рост человеческой личности).

Иногда ясность приходит позже. Сейчас, полтора года спустя после «Булочника», пройдя «буферную зону» повестей и рассказов, я начала писать другой роман с совершенно иными персонажами. Не так давно на улице этой ещё глубоко черновой книги, к великому моему изумлению, я встретила старых героев. Точнее – увидела мельком, но знаю, что эта мимолётная встреча эпизодом ляжет в новую книгу и многое прояснит в финале «Булочник». Произошедшая встреча прекрасна и абсолютно естественна - герои прожили в своем «параллельном мире» полтора года, время, понадобившееся им, чтобы разобраться в себе и выйти на новый виток. Теперь мы увиделись, и я знаю, как там у них дела.

Вернуться к списку