Эссе

"Икона с Пушкиным" (Частное мнение)

В отрочестве и юности можно сколько угодно отмахиваться, не замечать и даже считать «солнце русской поэзии» угасшим за давностью лет, но если движешься в правильном направлении, Пушкин тебя настигнет. То есть, это такая река света, которую не миновать, потому что дорога в лучшие земли лежит через неё.

Однажды нас, в свой срок настигнутых Пушкиным, занесло в Гурзуф, на дачу Ришелье, где, как известно, он гостил у семейства Раевских и отлично провёл время.

Мы собрали нападавшие под Пушкинским кипарисом шишки (Загадала: сколько шишек – столько ещё, значит, предстоит написать прекрасных книжек. Дарила потом друзьям со вздохами – одной книжкой меньше. Ещё одной… Но желание поделиться Пушкиным через шишки – перевешивало всё-таки!)

И вот в музее, то есть, в одной из комнат этой самой дачи, обнаружилась ИКОНА ПУШКИНА!

Кто заканчивает роман?

Написав «Булочника» я попала в курьёзную ситуацию, когда читатели начинают защищать героев… от самого автора.

Осеннее письмо.

Обрыв, с которого видна осень, всегда обнажается резко. Мы идём через лето расстраиваемся из-за городской пыли или слишком громкого радио на соседних дачах, негодуем на избыточное либо недостаточное количество жары или дождей, – и вдруг оказываемся на краю. Это может произойти пятнадцатого августа, или двадцать второго, или в любую другую дату, но о случившемся мы всегда узнаём утром, с первым глотком уличного воздуха. Моя шестилетняя племянница, проснувшись, выбежала в пижаме на солнечное крыльцо и нечаянно придумала хокку: «Вышла погреться я! Вот – осенние ветра…».