Стихи

Моцарт

Утешив насущные нужды,
Нам воду послав и огонь,
Ты Моцарта дал нам – как дружбу,
С небес протянул, как ладонь.

И этой ладонью измятой,
В следах поцелуев и слёз,
Мы так же, как прежде, богаты.
Забвение – не всерьёз.

В провинции, в библиотеке,
С обидой на старом лице,
Бог знает, чьей ради утехи,
Скрипачка давала концерт.

Вот там-то, в хранилище нищем,
В безвестном уездном краю,
Из дерева скрипки он вышел –
Послушать сонату свою.

С ней выплеснулась на свободу
Вся правда о нём, о живом.
И Моцарт солёную воду,
Как смертный, отёр рукавом.

И люди заплакали тоже.
И плач их не скоро утих.
Ведь так это было похоже
На родину вечную их!

Электричка

Я люблю подождать в одиночку,
И, дождавшись, прочесть перед сном
Электрички печатную строчку
Отстучавшую стих за окном.

Как творенье далёкого рая,
Приглушенная лесом строка
Полувнятна. Но я разбираю,
Хоть не знаю того языка.

Этот голос колес гениальный
Утешавший любую тоску,
С детства слышанный, первоначальный.
Я ему не внимать не могу.

Вешний шум скоростных перегонов,
В нем извечных вращение тем.
А с железками рельс и вагонов
Он, конечно, не связан ничем.

Рай

Я живу, как волшебник в саду
И от бочки, налитой дождями,
Утром с лейкой тяжелой иду,
Поднимаю цветочное пламя.

И встают вдоль дорожек моих
Полевые цветы и лесные,
И приходят ко мне издали
Дорогие мои и родные.

Птицы летние в садик летят,
Звери бедные ждут у забора,
Все про Бога со мной говорят,
И доверчивей нет разговора.

Заходите в открытую дверь,
С рук поешьте, напейтесь из блюдца,
И поспите на тихой траве,
Хоть под горкой машины несутся,

Хоть под горкой века пронеслись,
А у нас – самовар и варенье,
И такая бессмертная жизнь -
Вся под куполом птичьего пенья!

Примирение с хорошей погодой

Дождливой осени поклонник,
Как я любил, чтоб ветер выл,
Намел листвы на подоконник
И яблоком по крыше бил.

Своим разнузданным порывом
Он в сердце мне вливал покой,
Я в кои веки был собой –
Жизнелюбивым и счастливым.

Хоров осенних грозный строй
Мне жизнь дарил, я был их атом,
И мельницу считал сестрой,
А безымянный парус – братом.

Я лермонтовский мой запал,
Берёг для бури быстротечной,
А после в скуке бесконечной
Антициклоны наблюдал.

Пока однажды у двери
Не встретил пса с промокшей шкурой.
Мой милый дождь, мой вихрь хмурый
Его без жалости секли.

И понял я его печаль
По солнечному небосводу.
С тех пор люблю я, как ни жаль,
Одну хорошую погоду.

Начало августа

Кипящий сад! Сойдешь и обожжешься –
Холодный дождь спросонья шею бьёт.
Под зонтиком едва ль убережешься.
В галоши влезу – и на огород!

Холодный дождь, твою я знаю душу.
Рубя с плеча, о жертве не грустя,
Ты лето, как фантазию, разрушишь
И поездом умчишься на октябрь.

Ты лето сломишь, как большую ветку.
Нарушен ток, нельзя в обратный путь.
Еще на речку сбегаем, но редко,
Еще позагораем, но чуть-чуть.

Стою в меже, смотрю на поле брани,
Как бьют в укроп кипящие лучи.
И нету у меня июньской рани.
Сплошную рану ливня залечить.

И нету у меня жары июля
Размокшую дорогу подсушить.
И чуда нет, и мир не умолю я
Хотя б на месяц осень отложить.

О трудностях осеннее-зимнего времени

Меня не увлёк листопад.
Дожди не похитили сердца.
И зря торопливой метелью
Засыпало пруд к ноябрю.
Улёгся последний закат.
Захлопнулась тайная дверца.
Я глохну в предзимнем безделье
И гибель свою тороплю.

А было ли это давно!
За дождик по крыше платила
Я рифмой бесценной, волшебной!
Молилась метелям в окно.
Романа ткалось полотно,
Игла по скатёрке бродила,
Скрепляя тесьмою целебной
Мечту и реальность в одно.

Я в спячке. Но не умерла
Моя колдовская природа.
К зиме накупила бумаги
И ёлочных лампочек сеть.
И свечку в окошке зажгла -
Неделя до Нового года,
Дай, Боже, любви и отваги -
Безмолвие преодолеть.

Очнуться, чтоб стаял нарост
Глубокого льда под окошком,
Чтоб в талой воде обожгла
Я пальцы и сердце до слёз.
И ёлочный мой Дед Мороз,
И снега холодная крошка -
Всё ждёт, чтоб любовь ожила
И сутки направила в рост,

Чтоб волей священной своей
Печальный корабль мирозданья
Опять развернула к теплу,
желанной весне на поклон.
Чтоб в олове зимних морей
Светил маячок пониманья,
И в старый бинокль сквозь мглу
Желтел мать-и-мачехи склон.
***
Цветов весенних полную тачку,
Рассаду пёструю в черных комьях
Везу на грядки и чуть не плачу —
ведь хорошо мне!

Ста крыл весёлое трепетанье,
Живых анютиных глазок стаю,
Как бог, везу! О другом призванье
И не мечтаю.

Я знаю, есть чудаки такие,
Которым вечного лета надо.
А я хочу, чтобы труд мой сгинул
С первой прохладой!

Хочу в большую темную осень
Войти и крошево летней жизни —
Листву и ветки, — собрать и бросить
В костер душистый;

И той золой, прогоревшей, черной,
Погуще, вдоволь, усыпать землю,
Чтоб были сыты нежные зерна
Цветов весенних;

И после ждать, и с грязных коленей
Смотреть, как движется над лугами
Большое солнце сквозь дым весенний —
В летнее пламя.

Из отрочества

На перекрёстке тает лёд,
Метель перетекает в лужи.
Смотрю в окно: а вдруг пройдёт
Тот человек, который нужен?

Но нет такого на земле.
Метель в мечту перетекает,
И жизнь - на письменном столе
Под стуком пальцев возникает.

Потустороннее бытьё,
Обманный сон, но у кого-то
Ещё похуже, чем моё -
Работа, а потом зевота.

И так бы можно жизнь прожить,
Всю, сколько там кому осталось,
Следя, как худенькую нить
Твоей мечты съедает старость.

Зато у тех, кто был смелей
И уберёг своё наследство,
Как дар, на повороте дней
Мечта перетекает в детство,

Счастливый век, наивный дух,
Пора смешных автомобилей!
Тебе тогда читали вслух
И зиму солью не губили.

Там рай. Но что если посметь -
Прозреть наперекор природе -
В миг, где душа минует смерть
И в Царство Божие восходит,

И все сокровища за так
Провозит, без лимита клади –
Любовь, родителей, собак,
Природу, музыку, тетради.

И земли вечные бурлят
Мечтой затерянной подростка –
Той, где с луны упал мой брат
В метель сырую перекрёстка.

Творчество

Что-то сегодня проснулась рано.
И от того, что рано проснулась,
Меньше болит сердечная рана.
Щупаю – вроде бы затянулось.

Может, за то, что рано вскочила,
Вдруг получаю подарок царский!
Щедрый и радостный беспричинно
Снежный отрез темноты январской.

Хочешь – прожги его сигаретой,
В кофе метель намешай погуще.
Но для меня подойдёт не это.
Гляну в окно – и полёт запущен!

Белым по черному вьюга вяжет
Мест очертанья, героев тени.
Лётчик, а ну пристегнись сейчас же!
Сдует! Мы в области сновидений!

Ввинчиваясь в турбулентность книги,
Чую поля её и пожары,
Храмы и странников, и над ними -
Гулкие сердца её удары.

Всё. На последок слетят в ладони
Мелочи, реквизит, погода.
Что ж, соберём и в тайник загоним -
Чтобы потом разгребать полгода.

Утречко. Туча ушла на Химки.
Ищешь, покинут и пуст, как нищий:
Где вы, бесценные фотоснимки?
Кажется, было страниц на тыщу.

В полдень садишься марать бумагу.
Город в окне суетлив и ярок.
Может быть, если пораньше лягу,
Снова будет подарок?

Май

Сегодня утром ветрено в ветвях.
Их парусина золотом надута.
И на крыльце, на палубе как будто,
Затеян разговор о кораблях.

Упершись мачтой в черноту земли,
В родную твердь с насаженной редиской,
Раздув полотнище березы над домишкой,
Мы заскрипим и снимемся с мели.

Черемухи отрадную волну
Поймает нос — вперед, и Бог поможет,
И птицы золотым шитьем проложат
Нам путь по голубому полотну.

И вот, летим над зеленью лесов,
И смотрим за дырявый борт забора,
И виден рай, и вспомнится не скоро,
Что парус — лес, а палуба — крыльцо.

Нам будет ветра синяя струя
Слагать судьбу. Мы завтракать не станем —
забудем запросто, коль в мире утром ранним
Затеян разговор о кораблях.

Апрель

Жара и снег — вхождение на трон
Апреля. Синь и воздух золотистый,
Весёлый лес вынашивает листья,
И пир у воробьев, и свадьба у ворон.

И у ребят последние снежки,
Последняя лыжня по перелескам.
И приступ у меня — не то чтобы тоски,
Но — привыканья к признакам апрельским.

И я дышу, держу себя в руках,
Ровняю ритм сердечный и природный,
И чувствую погоды перепад,
Как слом судьбы, как возраст переходный.

Март

Я вижу: усталый март на опушке
Дела свои завершив, уснул.
Его меч в снегу, на носу веснушки.
Он рушил зиму и вел весну.
У него на щеках капель мелькает,
Выручает солнце его из тьмы.
И одежда его в ручьи стекает,
На стирку долгую — до зимы.
***
Простаивая жизнь в лесу
Под мартовским сияньем,
Меж белизны и синевы
Свои истратив дни,
Как выйдет срок, пойду на суд
За дуракавалянье.
Господь, бездействие моё
Спаси и сохрани!

Твоей прославленной земле
Я пригожусь иначе:
Мне дело есть на много лет
Не жалко и века!.
Я буду рыцарь и поэт,
И жизнь свою потрачу
На изученье языка
Весеннего денька.

И мы с тобой поговорим
На этом диалекте.
Ты ветром сдуешь банный дым,
Я – снегом шелестну.
Или проталину копну:
Мол, думаю о лете!
А ты мне за ворот капелью:
Мол, терпи весну!

И я терплю. Идут бои
За март — я наблюдаю.
И ноги мокрые мои
Готовы мокнуть вновь,
Пока течет из хмурых чащ,
Торя дорогу к раю,
Весны журчащая, искрящаяся,
Голубая кровь.