© 2013, Ольга Анатольевна Покровская
Дизайн сайта: Kelt
Книги
По-настоящему Моцарт возник в моей жизни поздно. Он мне слышался излишне лёгким по сравнению с любимым Бахом. Максимум, что я могла - это нафантазировать под его музыку некие таинственные празднества в ночных лесах, где собираются далёкие христианству, но весьма высокоразвитые «волшебные» существа.
А однажды был повод, засела за поздние фортепианные концерты и через некоторое время пережила что-то вроде озарения. Просто осознала вдруг существование двух равных по величине галактик – Баха и Моцарта. Только небо Баха – низко над землёй, близко к человеку. Его разговор с Богом идёт о скорбях и редком осеннем свете земной жизни, о том, как бы нам всем утешиться, возвыситься над горестной суетой. А музыка Моцарта (её высшие достижения) – это когда обо всём земном уже отплакали. Душа не помнит лиц, не помнит событий, она летит в тревожную высоту.
Мне кажется, музыка Моцарта лучше ложится на душу экстравертов. Она способствует не углублению в себя, а, наоборот, растворению, даже некой самоутрате. В ней есть какая-то жертвенная лёгкость. Поэтому её проще воспринимать в те моменты, когда удаётся снизить важность собственной персоны.
Моцартоведы спорят по поводу того, что маэстро вкладывал в музыку. Многие берут за основу жизнелюбие и иронию, но лично мне ближе «мрачная» трактовка Г. Чичерина (наш «нарком» по иностранным делам – автор великолепного труда о Моцарте). Мне кажется, самые гениальные творения Моцарта – всё же разговор со смертью, довольно-таки пугающий выход за грань.