Ну вот, у меня всё фортепиано да фортепиано, а как же скрипка? Дело в том, что звук рояля я очень люблю сам по себе, он своей простотой и мудростью облагораживает исполнителя, как бы зауряден тот ни был. А вот скрипку в «неправильных» руках слушать невыносимо. Но есть, конечно, руки великие, волшебные, золотые…
Р. Шуман «Юмореска»
Выбирая между музыкой и поэзией, Пастернак предпочёл поэзию, а Роберт Шуман, мучимый тем же выбором, на наше счастье выбрал музыку. На счастье, потому что музыка - универсальный язык, поэзию-то ещё поди переведи. На мой взгляд, Шуман небезопасен для слушателя – в плане душевного и умственного порядка. Его современник Шопен тоже бывает бурным, бывает и таинственным, но он никогда не выходит за границы человеческой логики, действует в пределах правил. Шуман эти правила не то чтобы рушит – он просто их временами не замечает, пролетает мимо, порождая в слушателе ментальный и физический восторг сродни «американским горкам». Для меня самый яркий пример подобного эффекта – «
Юмореска», опус двадцать.
Б. Барток Три венгерских народных песни
Барток, как и Яначек, увлекался «музыкальным реализмом», путешествовал со звукозаписывающим устройством, собирая и изучая народную музыку. Добрался аж до Алжира. Эти «три песни» - мои любимые.
Three Hungarian Folksongs
Л. Яначек «В туманах»
Это музыка двадцатого века, которую любить, в целом, трудновато. Но к этой вещи моравского композитора у меня отношение очень тёплое. Леош Яначек много опирался на фольклор, пытался передать музыкальными средствами человеческую речь, звуки улицы, звуки природы. Вообще был предельно внимателен к тому, как звучит жизнь вокруг. «В туманах» - это воспоминание. Тут слышна «ткань» памяти – колышущаяся, со всполохами и затемнениями.
«Когда он садится за рояль и играет, мне кажется, что меня навестил кто-то близкий», - сказал о Шопене Гейне. Для нас Шопена играет, увы, не сам автор, другие люди, но всё равно тянет поставить под этой фразой «+1». Я долго сопротивлялась любви к этому композитору. Он казался мне «слезливым». Но однажды услышала фа-диез минорный Ноктюрн и мои придирки отступили перед красотой.
Бетховен Соната для фортепиано 17
Если кому нужно средство от обиды, ревности, злости и прочих душевных недомоганий, такое в природе есть. Убивает паразитов наповал. Вещь известная, из разряда «популярной классики», а именно семнадцатая соната Бетховена. Противопоказания: невосприимчивость к музыке вообще. Надо сразу включить третью часть, allegretto, и лучше в исполнении Рихтера.
Бетховен Соната для фортепиано 17
По-настоящему Моцарт возник в моей жизни поздно. Он мне слышался излишне лёгким по сравнению с любимым Бахом. Максимум, что я могла - это нафантазировать под его музыку некие таинственные празднества в ночных лесах, где собираются далёкие христианству, но весьма высокоразвитые «волшебные» существа.
Бразильский композитор Эйтер Вила-Лобос уместил свою жизнь между концом 19 столетия и серединой 20. Обучался в Бразилии, в двадцатых годах жил в Париже, а затем вернулся на родину дабы обустроить в стране музыкальное образование. Во многом это ему удалось, но меня он привлёк совсем другими музыкальными подвигами.
Величайшее творение итальянского композитора позднего Возрождения на текст Пятидесятого покаянного псалма.